«Быть не в тягость, а в помощь» Часть 2

СЛОНЫ ИСКАЛИ МЕРТВЫХ

После Чечни  у Инги Гореловой была еще одна, по собственному выражению, «экстремальная командировка» – в Индонезию, на ликвидацию последствий разрушительного цунами, которое обрушилось на это островное государство в конце 2004 года. Медицинский самолет из Екатеринбурга прибыл в Азию уже в феврале, но и тогда до полного устранения разрушений было очень далеко

- Долго не давали вылет, мы добирались около пяти суток в огромном военном грузовом лайнере. Там внутри было два КамАЗа и огромное количество медицинских коек. Запомнилось, как мы пролетали низко-низко над Арабскими Эмиратами, и сверху прекрасно были видны все эти небоскребы. Тогда для нас это было в диковинку.

- А в Индонезии ждала уже другая картина…
- Не то слово. Хотя, конечно, там тоже было на что посмотреть и в хорошем смысле слова. На тот же Индийский океан. Вот все говорят – чем море отличается от океана. А это можно понять только когда ты сам очутишься на берегу океана и почувствуешь его мощь, его дыхание, энергетику.

Впрочем, почти сразу же понимаешь, куда и зачем ты приехал. Смотришь в сторону океана – там величие природы. А присмотришься - купаться нельзя. Все пахнет, мухи летают, в воде всякая дрянь плавает. Оглянешься назад – все выжжено. В буквальном смысле слова «выжженная земля». Только мечети стоят. Каким-то образом уцелели. Тоже поразительно – дома рухнули, а мечети остались.

Один раз я обнаружила, что стою… на каком-то многоэтажном здании. И глубоко-глубоко вижу, как мотоцикл валяется. Или еще: смотрю - корабль огромный лежит на суше. Представьте, что мы сейчас в Екатеринбурге находимся на ВИЗе – это берег океана. А корабль лежит на площади 1905 года. Представляете, какой силы был удар волны.

- На каком острове вы были?
- На Яве. Жара страшная – улетали из минус 35, а там плюс 35. Мы все в зимней одежде. Парни наши разделись до пояса и почти все обгорели. А местные жители даже не видели ни разу белых людей. И приходили нас смотреть, как в зоопарк, простите. Еще больше удивлялись, когда видели блондинов или рыжих. Они ведь сами все и смуглокожие, и черноволосые.

Одна женщина даже спросила: почему вы такие белые. А как ей объяснить? Достаю лед из холодильника, показываю: мол, у вас сейчас все зеленое и солнце светит, а у нас в России – вот таким льдом все покрыто. И пишу на песке цифры – минус 30. Она говорит: это нереально. Так, говорят, жить невозможно. А мы улыбаемся – и не такое переживали.

- Животных каких-нибудь видели?
- Больше скажу. Там  трупы искали с помощью слонов.

- Ничего себе!
- Там слоны как рабочая сила. Либо хоботом, либо даже бивнем подцепят тело, чтобы извлечь его из-под завала. И тут же хлоркой все засыпают.

Обезьяны к нам часто в лагерь забегали – шумели, прыгали. А один раз мы нашли раненого дикобраза и оказали ему помощь. Даже сфотографировались. Он, видимо, в схватке с обезьянами пострадал. Оклемался потом и обратно в джунгли ушел.

С МЕСТНЫМИ ПРЕКРАСНО ПОНЯЛИ ДРУГ ДРУГА

- Как в Индонезии с местными общались?
- Это отдельные истории. Как-то подошла ко мне женщина. Разговорились. И понимаем друг друга. У нее был муж военный, трое сыновей – и все погибли в результате землетрясения. А оплакивать погибших нельзя – по местным верованиям, это грех. А как тут не плакать – если у тебя все было, и в одночасье все исчезло.

- Неужели не было переводчика и никто ни из ваших, ни из индонезийцев не говорил по-английски?
- Нет, они вообще ни англичан, ни американцев терпеть не могут. И доллары не любят. А переводчика нам в итоге прислали через неделю, а он говорит: я не понимаю местного диалекта. Хорошо, что мы пока его ждали, сами записывали в тетради слова, составляли словари. У меня тетрадка дома до сих пор сохранилась.

- Санитарные условия, наверное, тоже были не идеальные.
- Нас об этом предупреждали еще перед вылетом и сказали: одежду берите такую, какую не жалко. Прививали нас от всех болезней, включая малярию. А прибыли мы не в курортную зону, а на территорию какой-то военной базы. Оперировать начинали в пять утра, чтобы не умереть от жары. Кондиционеры не спасали.

Но вместе с тем стоит отметить, что индонезийцы очень чистоплотные. У них даже туалеты плиткой выложены и все вымыто. Один раз кто-то из русских зашел туда в обуви и натоптал. Местные тут же пришли к нам и сказали: уважайте, пожалуйста, наши обычаи. На что наш командир ответил – мы не будем разуваться, но потом сами помоем пол. И назначил ответственного дежурного.

- То есть инцидент быстро был исчерпан?
- Вот показательная история – у нас санитарные лагеря были из разных стран. По соседству с нами располагались немцы, французы, японцы. И мы как-то поехали к немцам – у них все-таки в те годы оборудование было посовременнее нашего. Или проконсультироваться зачем-то – уже не помню. Приезжаем – смотрим, а у них больных почти нет. В разы меньше, чем у нас. Такая же ситуация у других иностранцев. А к нам – очереди раненых и больных. Мы спросили у местных – почему так? Ответ поразил – вы нам по менталитету ближе. Мы чувствуем, что вы наши. Как говорится – без комментариев.

ВМЕСТЕ С ДЕТЬМИ ЖИВУ ИГРОЙ

Трудовые и героические будни Инги Гореловой не остались незамеченными – она награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством второй степени» и грамота за подписью президента России Владимира Путина. Но остается интересным еще один вопрос – как после таких во всех смыслах боевиков и триллеров она оказалась в мини-футболе.

Моя подруга знакома с Верой Михайловной из детской школы «ВИЗ». И как-то не было врача на турнир, вот и попросили выручить. Сначала я скептически отнеслась к такому предложению, но потом мини-футбол меня просто захватил. Игра из тех, на которые смотришь и не можешь оторваться. Это было в 2005 году почти сразу после Индонезии.

- Уже 10 лет прошло…
- Правда что ли? Вот время летит.

- С детьми быстро нашли контакт?
- Здесь нужно реализовать принцип – быть не в тягость, а в помощь и всегда быть готовым откликнуться на призыв о помощи. До того, как стать врачом дубля, я работала и работаю с детскими и юношескими командами. Ездишь с ними на гостевые туры – и переживаешь, все проигрыши, победы, когда эмоции хлещут. Постоянно в движении, постоянно вместе с детьми. А самая главная награда – когда те дети уже выросли и даже сами стали родителями, всегда звонят и пишут письма с благодарностью.

Иногда бывает, что приедешь домой после выезда уставшая и голодная, и начинают звонить дети, либо радостью, либо горем делятся, особенно если команда проиграла, и парни все еще не пришли в себя. Не скажешь ведь, что тебе сейчас некогда. Приходится успокаивать и помогать, подыскивать нужные слова. У ребенка ведь еще все впереди.

- Вы сами болельщица?
- Без спорта не могу. Постоянно нужны эмоции и движение. Иногда сижу просто смотрю мини-футбол, как играет наша команда. Говорю сидящим рядом болельщикам – а чего вы так спокойно сидите. Уходила к фанатам и вместе с ними орала, сочиняла какие-нибудь частушки и кричалки.

Помню, как мы сидели в клубе всем коллективом и смотрели финал Кубка УЕФА-2008. Радовались победе, реально прыгали до потолка. Выходишь на улицу и видишь, что чуть ли не весь ВИЗ гуляет. А выедешь за пределы района – и все, тишина, как будто и не было ничего.  Что ж, будем своими силами команду поддерживать.

- День защитника Отечества как-то отмечаете?
- Собираемся с боевыми друзьями и подругами, с которыми вместе служили и были в Чечне. 

А еще запомнился момент, когда однажды Григорий Викторович Иванов поздравлял нас с днем учителя. И помнится, у меня вырвалась фраза: "Служу Отечеству и "ВИз-Синаре"! Президенту понравилось, и это высказывание стало в какой-то степени девизом. Повторяем его каждый год! 

Пользуясь случаем, хочу поздравить с 23 февраля всех защитников Отечества, где бы они ни служили, и пожелать всем здоровья, добра и мужества! Чтобы все заботились о своих близких и даже в самой трудной ситуации не теряли бы самообладания! И тогда все будет хорошо!

Стоит отметить, что 23 февраля Инге Гореловой предстоит встретить на боевом посту – на матчах юношеской Суперлиги в манеже «ВИЗ-Синара».